Это брат моей мамы! Мой дядя!
Шиклеев Николай Дмитриевич.
15.11.1923г. – 02.12.1995г.
Родился в г.Алма-Ата Казахской ССР.
В 1941 году по достижении 18 лет поступил в Качинское высшее военное авиационное училище лётчиков
Вплоть до 1941 года летняя школа обучала летчиков. В 1941 году эвакуирована в Красный Кут.
Оттуда мой дядя пошел на фронт. Он с честью и достоинством защищал нашу Родину от фашистских захватчиков. Был награжден орденом Красной Звезды и получил звание старшего лейтенанта в 1944году. За время участия в Великой Отечественной войне был награжден орденами и медалями за отвагу. В 1945 году наши войска победили врага, но мой дядя продолжал свою службу Родине. Он служил в Группе Советских Войск в Германии. Потом был переведен в Алма-Ату, где работал в Военкомате. На пенсию ушел в звании полковника. Выйдя на пенсию, он не прекратил работать в военкомате, и вел работу с ветеранами.





Никто не забыт и ничто не забыто!!!

На протяжении всего военного времени на фронте, на передовой, усердно трудились фотографы того времени. Благодаря их работе мы можем наблюдать весь ужас Великой Отечественной.

Они, также, воевали… Только в их руках была не винтовка и граната, а фотокамера, которая, порой, «выстреливала» не хуже снайперской винтовки.

Доблесть и смелость военных фотографов равнозначна солдатским заслугам. Плечом к плечу с рядовыми армии, фотокорреспондентам приходилось и, к сожалению, приходится до сих пор рисковать жизнью ради одного единственного кадра.

Мой дед, Зиновий Роднянский, был военным фотографом, закончил войну в чине офицера , в Берлине.

Мой дед, рядовой Белавский Василий Игнатович, 1903 г.р., погиб в Восточной Пруссии 20 октября 1944 года.
Вечная Слава Героям! Вечная Память!

С Днем Победы!

Как у многих, у меня было две бабушки. Мамина мама, бабушка Вера, была классической доброй бабушкой с пирожками и сказками на ночь. К ней прилагался дедушка, который болел за Спартак, пел народные песни, играл в сквере в шахматы с другими дедушками и позволял нам, внукам, примерять на себя боевые награды.
Папина мама называлась не бабушкой, а бабой Аксиньей. Ее я побаивалась, и поездки к ней в гости воспринимала как повинность. Баба Аксинья жила в селе под названием Катон-Карагай. Природа там чумовая! Кедры, верхушками упирающиеся в небо, пахнущие смолой и роняющие огромные шишки, полные орешков... Грибы, как из сказки - ровные и ядреные... Горы наикрасивейшие с холодными речками и озерцами, поросшими кувшинками...Пещеры, в которых, еще не умея читать, я впервые увидела петроглифы... Гроты с друзами горного хрусталя, мерцающими на стенах... Разнотравье, почти целиком состоящее из списка Красной Книги... И мед! Катонский знаменитый мед! Лучше, чище, целебней и вкуснее не существует меда на свете!!! Общение с природой полностью компенсировало суровый характер сухой бабули. Ходила она всегда в платке, считая простоволосых женщин легкомысленными. Руки складывала лодочкой под грудью. Глядела прямо в глаза, не мигая. Говорила негромко. Готовила еду в русской печи. Пользовалась деревянной посудой. И частенько мне доставалось ложкой по лбу, если я за столом пыталась схватить не тот кусок и не тогда, когда было позволено. Я сильно обижалась, а деревенские внуки воспринимали все бабулины подзатыльники обыденно и свято блюли правила, ей установленные. Маму мою, свою сноху, баба Аксинья очень не любила. Еще бы, вместо девушки с граблями и косой по пояс, сыну досталась городская бесстыдница-комсомолка с короткой стрижкой и каблуками))) Мама свекрови отвечала взаимностью и за глаза называла кержачкой. Поэтому в гости в деревню раз в год меня возил только папа. Обычно приезжали в сезон сенокоса.
По вечерам, когда все дела переделаны, при свете керосиновой лампы (электричество баба Аксинья категорически не признавала!!!), начинались рассказы о прошлой жизни. По малолетству я ими особо не интересовалась и не вникала, о чем сейчас искренне жалею - такой огромный и познавательный кусок истории своей родословной я мимо ушей пропустила!!! Помню отрывками. Муж бабы Аксиньи, Прокопий Епифанович Медведев, знаком мне был только по рассказам. Он без вести пропал в 1942. Да, не зря мама называла бабу Аксинью кержачкой. Они и были кержаки. То есть староверы. Еще сами себя называли каменщиками. Прапрадеды были иконописцами. И это умение "живописничать" передавалось из поколения в поколение. И в конце 18 века предки перебрались, как говорила бабуля, в "страну Беловодья", чтобы жить в чистоте и вере. Заимку основали на берегу реки Сохатушки, где и ловили хариуса, охотились на медведя и марала, добывали пушнину соболя и белки. Там, в 1902 году и родился мой дед, а затем в 1937 и отец. В 1941 всех мужиков призвали на фронт. Не вернулся никто. Бабам с ребятишками в тайге было не выжить. И, чтобы не умереть с голода, они и перебрались в Катон-Карагай. И продолжали ждать своих мужей. Постепенно старились, умирали, так и не узнав о судьбе своих мужиков, сгинувших на войне...
И только в прошлом году, накануне Дня Победы, мне удалось найти своего деда.
http://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=63782563

Он воевал в составе сибирской 24-й армии, одной из лучших в РККА, которая с июля 1941 занимала оборону на рубеже Оленино - Белый - Дорогобуж, прикрыв собой Москву на дальних подступах. Дед был пулеметчиком. И умер от ран 25 февраля 1942 года. Похоронку, может, и отправили на старое место жительства. Но то ли она не дошла, то ли уже вручать было некому - заимка опустела...
Нашлась и запись из госпиталя о смерти и месте захоронения.

В братской могиле у деревни Плоскошь (Пло́скошь — посёлок в Торопецком районе Тверской области России, расположен в 23 км к востоку от границы с Псковской областью и в 37 км к северо-западу от Торопца в Плоскошской низине) покоятся останки более 12,5 тысяч воинов-сибиряков. Бои на территории Бельского района начались уже в июле 1941 года и длились до марта 1943 года. Там лежит и мой дед. Но ни баба Аксинья, ни мой отец Петр Прокопьевич, так и не узнали, где воевал, как погиб и где лежит их муж и отец...






Вечная память и вечная слава всем погибшим в Великой Отечественной Войне.

примерять на себя боевые награды.
กำถั่ว